– Вы выступаете через несколько дней. Генерал даст вам эскорт, надлежащий благороднорожденной, а я за это время научу паре-другой вещей. Увидимся вечером.
Что-то стукнуло его в спину, он повернулся, демонстративно воздев оружие. Тот, кто его тронул, нашел проблемы на всю голову.
Кайлеан подошла к лежащему на земле всаднику. Тот тяжело, хрипло дышал. Когда он столкнулся с Помётником, волна чар, видимо, вышибла его из седла. Доспех его свисал клочьями и дымился, ноги казались сломанными. Простое оружие таких ран не оставляло.
Рассказывала она ему о своей жизни в горах, о тяжелом труде, о голоде и холоде, повествовала о пути на юг в поисках лучшей жизни и о встрече с бандитами. Рассказывала о приютившей ее семье верданно. Некоторые из окружавших ее людей уже слышали этот рассказ, но, даже если б стояла она теперь среди многотысячной и незнакомой толпы – это не имело бы никакого значения. Важен был лишь огонек в руке и ее история. Короткая и запутанная.
Стояли в круге, половину которого составляли чары, а вторую – воины. Дагена только раз взглянула на клубящиеся серые полосы и скривила губы. То, что находилось за ними, превышало ее Силу. «И Силу ее бабки тоже», – мелькнуло в голове Кайлеан. Она легонько усмехнулась, даже здесь ощущая спиной бьющий от чар жеребера холод.
Он спускался все ниже и ниже. Факел пылал ровным, светлым огнем, дым же от него быстро поднимался вверх. Подземелья оказались куда обширней, чем явствовало из документов Цетрона.