– Еще четыре дня – и конец… – Брат пытается улыбаться, но выглядит это так, словно он изо всех сил старается не закричать.
– Три минуты. Ты, старик, встань там, в углу.
– Ты поднялся на крыше. – Цетрон скорее утверждал, чем спрашивал.
– До того времени мы избегали больших городов, но все же нам пришлось туда попасть, поскольку лишь в одном из них можно было переправиться через реку. Анделен, тридцать две тысячи человек. Для империи – дыра, нарост вокруг моста и важной переправы. Там даже нет управы со сколько-нибудь важными чиновниками. А для моей матери – целый мир. Рассказывала она мне, что три дня стояла перед воротами, прежде чем собралась с духом войти. Даже не думала никогда, что в одном месте может жить столько людей. Дома, стоящие один над другим, улицы, лавки и бурлящая толпа. А посредине – одинокая молодая женщина, одетая словно дикарка, с ребенком у груди и с парой купленных на последние деньги кляч. Никто не научил меня отваге больше, чем она.
Он разворачивает анх’огера и направляется в сторону лагеря. И в полуобороте делает то, чего ему не приходилось еще никогда делать ни с одним из своих сосудов. Он тянется через Узел и ломает его волю. Молодой топорщик дрожит и прикрывает на миг глаза, а когда раскрывает их, там нет ничего, кроме абсолютной преданности.