Им нашли площадку за резиденцией, в саду, где росли столетние дубы. Середина ночи, полянка меж вековыми деревьями, освещенная полусотней ламп и факелов, мягкая, покрытая росою трава и две фигуры, должные вести бой не на жизнь, а на смерть. Одна в белизне и золоте, вторая – в матовой черноте. Кольцу окружающих поляну зрителей можно было и не шипеть, не ворчать и не издавать зловещие крики, чтобы стало понятно, кому они сочувствуют. Вор, стоя посредине площадки, должен был напрячь всю свою волю, чтобы не начать глупо щериться. Все происходило будто в дурном спектакле. Начиная от повода и заканчивая их одеждами. Белизна и чернота. День против ночи, правда против лжи, наш против чужого.