После второго вопроса Цетрон принялся подозрительно присматриваться к нему.
– Тихо, засранец! – Цетрин ударил кубком в стол так, что во все стороны плеснуло вином. – Я вам ничего не должен! Санвес должен был покинуть город – и точка. Он нарушил мой приказ, потому как я отправлял тебя к нему не с вежливой просьбой, но с приказом, – нарушил и погиб. Если бы каким-то чудом он пережил эту переделку, мне пришлось бы лично отдать его в руки мясникам. Для примера. Пойми наконец: то, что нынче происходит в Высоком городе, – не игра. Власть в Понкее-Лаа всегда опиралась на равновесие трех сильнейших семейств и гильдий с цехами. Как на стул о четырех ножках. Теперь все это может быть уничтожено. Лига Шапки много лет внимательно наблюдала за Советом, но нынче Григас ведет себя так, словно все это его не касается. Если какая-то из сторон получит ощутимый перевес, она может захватить власть надолго. Она может вырвать ее из рук остальных и навязать всем такие законы, какие только пожелает. Нынче, кажется, перевес на стороне Виссеринов, поскольку, кроме поддержки графа Терлеха, им склонны помогать оставшиеся в живых представители Нижнего города.
– Сказал… сказал, что усыпит бдительность Проклятых. Что они не догадаются, что мы желаем сделать, если сперва покажемся в небольшом количестве…
Молодой вор сглотнул. Горло внезапно пересохло.
Всякий из анваларов Лиги Шапки традиционно сам решал, где будет его главное местопребывание. Обычно это оказывался тот район города, откуда главарь был родом, поскольку безопасней на улицах, где человек воспитывался и где тебя окружают люди, которых ты хорошо знаешь. Однако Григхас своим логовом выбрал Варницу, район пустующий и почти безлюдный, и это достаточно говорило о его подозрительной личности. Уже несколько лет в том районе могли находиться лишь его наиболее доверенные подданные, полсотни забияк, единственной целью которых была охрана анвалара.
Он не находит смысла в этих вопросах, но чувствует, как они возбуждают в боге ярость.