Ничего этого сейчас не будет. Красавиц здесь нет, есть грязные фурии, в которых женственности осталось меньше, чем в самке макаки. Героев тоже не имеется – ни главных, ни второго плана. Есть кучка тощих оборванцев, не осмеливающихся сожрать труп своего товарища. Местные злодеи – аборигены, и они не столь глупы, как киношные злодеи, – сейчас тщательно обыщут поселок, повытаскивают струсивших беглецов из сараев, соберут в кучу и погонят к новой пирамиде, к новым запускам и к новым порциям малосъедобной халвы.
– Сида в этой голове больше нет. Его украли.
С грохотом распахнулась дверь, здоровенный рыжий урод приглашающе взмахнул секирой. Андрей не мешкал – вышел сразу за Гнусом. Этого шустрого студента никому не перегнать, пожрать он всегда бежит первым. Проходя мимо молчаливого надзирателя, брезгливо повел носом, сплюнул – гориллообразный гигант чуть ли не на гектар благоухал. От них и самих сейчас несет так, что одеколон на коже кипеть будет, но до этой твари им очень далеко.
Посреди всего этого бедлама и морально-физической опустошенности незнакомка выглядела несокрушимым островком стабильности. Ноль эмоций: спокойно подошла к изрубленному аборигену, вытащила из его шеи перекосившийся дротик. Второй, попавший в спину, не тронула – Кир своей секирой сломал ему древко.
Сокрушив древнюю империю, симбионты начали медленно и верно вымирать, доведя в итоге свою жизнь до абсурда.