Я не сразу поняла, почему мы больше не двигаемся: музыка стихла, я словно очнулась ото сна. Винсент отпустил меня – так медленно, насколько позволяли приличия, и я с трудом заставила себя шагнуть назад. На нас смотрели, а мы застыли рядом с раскидистой елью. Для всех это был просто очередной танец, но для меня – все равно что погрузиться в прохладное озеро в изнуряющий зной.
– Перережешь мне горло? Почему, Себастьян?
– Впрочем, я предупредил. Поступайте как знаете.
Да, современные мужчины многое упустили, когда решили не обучать женщин.
Пресмыкающееся заворочалось, и сердце отозвалось болью. Как ни странно, не физической, а той самой, которую воспевают в поэмах. Винсент наверняка злой, как демон знает кто. Интересно, успею я съездить к деду, или меня догонят и посадят под замок? Хотелось бы верить, что успею, но для этого нужно завтра же сесть на поезд. Всевидящий, помоги!
Винсент стремительно входит в комнату, и я замираю. Не только я, мы все словно увязли в зное, а может, застыли во времени. Даже веер остановился и дрожит вместе с рукой мачехи. Нет, даже самая сильная ярость отца не сравнится с тем, как на меня смотрит Он: холодно, жестко, с превосходством, сквозь которое пробиваются первые ростки недоумения и… интереса.