– Привет, Олег, – спокойно ответила амазонка. – Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть.
Зато следующий запуск с лихвой наверстал упущенное. Этот скат превратил в руины половину поселка и прикончил полтора десятка пленников и аборигенов. Помешать ему не смогли – арбалета с зажигательными снарядами больше не было. Террор продолжался долго, но скат в итоге начал сдавать. Может, вместе с огненными снарядами он терял какие-то свои силы или по какой-то другой причине, но исполинский дирижабль начал быстро терять высоту и перестал маневрировать. Его подхватил порыв ветра, потащил к дальнему краю полосы, прямиком на обломки авиалайнера. Волочась нижним краем оболочки по земле, скат задел нагромождения металла, потащил их за собой. Видимо, при этом не обошлось без пробоин и искр – из поврежденного бока вынесся поток синего пламени. Реактивной струей скат подбросило в небо и отнесло далеко от поселка, где он, рухнув в степь, выжег вокруг себя десятки гектаров.
– Надеюсь, до такого не дойдет. Эх!.. Обух, и угораздило же тебя эту железку в ногу поймать!
– Похоже на пакет молочный, со времен детства такой помню. Еще при Советском Союзе продавались.
– Я рад. Я действительно рад. Но я не хочу, чтобы ты умирала. Я столько времени провел, не видя ничего, кроме ужасно запущенных и грязных женщин, что ты для меня эталон красоты. Умирать тебе нельзя – красоту надо беречь.
– Не понимаю. Чем эта песчинка отличается от самородка? Плотность, как я понимаю, одинаковая – золото и там, и тут. Так почему она оказалась наверху?