— Итак, Аркадий Петрович, должен заметить, что мне приятно иметь дело с умным человеком. Жаль только, общение наше будет достаточно кратким.
Голубеву никак нельзя. Этот сыщик знает его в лицо. Даром, что ли, висел у него на хвосте. Если он и впрямь мастер своего дела, то опознает Петра Анисимовича даже с бородой по самые глаза. Фигура, манера держаться, жесты — все это индивидуально.
В Слюдянку вернулся еще до окончания рабочего дня. Но вымок насквозь. С неба, затянутого серой пеленой до самого горизонта, все лил заунывный мелкий и пронизывающий дождь. Одно хорошо: с его началом и голова перестала болеть, и плечо. Правда, это же означало, что непогода затянется на несколько дней, с небольшими перерывами.
— Погодите. А как же мне подать весть о выкупе?
— Ничего я рушить не собираюсь. Но места тут лихие, каторжане сбиваются в разбойничьи ватаги. Буряты, эвенки да монголы шалят. Или скажешь, что у вас тут все благостно? Видать, от этого немец с маузером бегает, а у шоферов в кабинах если не карабин, так дробовик.
— Сме-ик-етесь? Вообще чудо, что у вас наш-ик-лась расческа. Еще бы место, ик, найти, чтобы искупаться.