— Ясно, Отто Рудольфович. Тогда я в авто.
— Хорошо, допустим, вы правы. Но к чему тогда вообще было браться за создание этих двигателей? Ведь в итоге мы должны их продать. И как вы собираетесь это сделать, скрывая достижения в этой области? Мы можем наладить производство только с привлечением крупных промышленников. Или же продав им лицензию. Но для этого нам нужно их привлечь. Нам нужна реклама.
— А чего объяснять? Вы и сами все прекрасно понимаете. Пока эта гнида была жива, мне жизни не было бы. В японцах понятие кровной мести сидит так прочно, что никаким трактором не выкорчевать. А жить, все время оглядываясь, не появится ли этот ублюдок, как-то не хочется. И потом, выдвини он условие — его работа в обмен на мою жизнь, вы бы меня ему отдали. Отдали бы. Отдали. Жизнь какого-то ссыльного Пастухова, несостоявшегося купца, а до недавнего времени вообще перекати-поле, в обмен на интересы государства. Да вы бы и секунды не раздумывали.
— Ну и куда вы меня везете? — обратился Петр к Андрею, который, вынырнув из полудремы, сладко потянулся.
— Удивляетесь, отчего я вас вызвал? — предложив ему присесть, спросил пристав.