— Не институтка, это верно. Но зато имеете контузию. А контузия — это дело такое. — Адвокат поднял руку и неопределенно покрутил открытой кистью. — К тому же на вашем теле, и на голове в том числе, не обнаружено никаких следов побоев.
— Девочка моя, не получится еще больше упростить котел, как не выйдет сделать его и более компактным. Ну нельзя бесконечно уменьшать его размеры, это неизбежно ведет к уменьшению объема вырабатываемого пара. Последнее же, как следствие, оказывает влияние на работоспособность машины.
Н-да. А мысли-то были все больше нехорошие. Впрочем, и те кружились в голове в первый день. Потому что к вечеру Петр мог думать только о своей многострадальной пятой точке. Как, собственно, и последующие двое суток. Это лишь кажется, что верховая езда — одно сплошное удовольствие, на самом деле все куда как интереснее и чудесатей. С непривычки так и вовсе сродни самой изощренной пытке.
— Бога поминаешь? А когда меня кончали, ты про бога вспоминал?
— Захар Силантьевич, так ты что же, из-за пяти тысяч затеялся? — наконец почувствовав в себе силы, подал голос Петр.
— Если сумеем их обнаружить, — усомнился сотник.