– Понятно. А он не рассказал, сколько их тут?
Поселок не впечатлил. От сараев остались лишь холмики оплывших стен. Если бы не геометрическая правильность этих останков, прошли бы мимо, не заметив. Река впечатлила еще меньше – ее и речкой-то трудно было назвать. Чистейший ручей шириной метра два. Журчит бодренько, дно песчаное, иногда с камнями. Кое-где над поверхностью возвышаются добротно отшлифованные валуны. Из-под одного на глазах Андрея вынеслась маленькая рыбка, пулей скрылась вниз по течению.
Остро не хватало соли. Вместо нее в уху пытались добавлять золу, но серьезного улучшения вкусовых качеств не добились.
– Здесь да, но на Земле уже давно все не так. Ну или почти не так.
– Ну… ты ясно дала понять, что я тебе симпатичен. Почему бы не назвать это любовью? А тебе лучше и впрямь сдаться. Умрем же все.
Миры не погибли. Правда, на новой Земле остались странные шрамы вроде Гриндира, и часть симбионтов пыталась здесь выжить. Это получалось у них плохо – законы симбиоза не работали в новых условиях. Они противоречили здравому смыслу. Здесь почти ничего не работало так, как должно было работать, – систему не получалось восстановить в полном объеме. Но какая разница – что бы ни случилось, надо делать то, что должен делать.