– Вот, Кислый, эту записку передай Ане. И сделай это так, чтобы никто не заметил. И еще, как передашь записку, сразу разыщи Клепу и скажи ему, что я у вас сейчас.
Не заметить селение было невозможно – оно сейчас издалека бросалось в глаза. Человек поневоле первым делом замечает нечто необычное, а дымный столб, уходящий в небеса, нельзя считать обычным делом.
Олег, вполуха случая речь дикаря, заинтересовался его новой боевой раскраской. Ваксы по своему обычаю перед боем разрисовывали лица рыжей охрой и толченым древесным углем. К этому люди давно привыкли – видели не раз. Но сегодня у Мура на лице было нечто новенькое: рисунок тот же, вот только нанесен ярко-красной краской. Ничего подобного видеть до сих пор не доводилось.
Вообще, Нара здесь сильно изменилась в худшую сторону. Ниже древнего города это была широкая, чистая река с глубоким фарватером и ровными, давно сформированными берегами. Выше все по-другому: будто в извилистой канаве продвигаться приходилось, уворачиваясь от завалов упавших деревьев и многочисленных мелей, петлять среди островков и узких проток, зачастую оказывавшихся тупиковыми заливами. Русло явно неустойчивое, много молодых участков, идет активный размыв.
Солнце зашло за горизонт, степь растворялась в сумерках. Умолкли птицы, перестали стрекотать кузнечики – их сменили ночные сверчки.
Похлебка получилась жидковатая. А с чего ей быть жирной? Десять человек сгрудились вокруг котла, торопливо работая ложками. Это было нелегко: толстых, конечно, среди присутствующих не было, но, даже встав к посудине боком, люди сплелись в сплошное плотное кольцо. Лишь Рита будто аристократка устроилась – зачерпнула себе порцию шлемом и спокойно хлебала, присев в сторонке.