– Большая часть этого процесса построена на радиосвязи. Но эта станция работает на небольшом расстоянии в пределах видимости и чуть дальше. Для передачи информации на большие расстояния требуются довольно большие антенны, мощные передатчики и приёмники. Ещё одна проблема: у нас должна действовать группа «корреспондентов» в Париже или Берлине, а также – в Константинополе и в Греции, как для снабжения нас разведданными, так и для проведения информационной войны. Это – важнейшая часть современных войн! Через прессу менять отношение населения к этой войне, сеять панику и страх через слово, расстраивать финансы воюющей стороны, выдавая искажённую информацию о проводимых акциях и рисках.
Большим неудобством было то обстоятельство, что бумагу для его принтеров TallyGenicom 6306 и 6312 делали под Москвой и в Харькове. Приходилось доставлять довольно большие партии, а потом ее хранить на первом этаже. Но это было не единственной сложностью. Требовалось переделать всю отчетность всех учреждений, государственных заводов, фискальной и имущественной служб империи. И это в условиях почти полного отсутствия связи. Кроме примитивного телеграфа в распоряжении ничего не было, да и то не везде. Министерство почты и связи тоже пришлось переводить под управление «поселенцев». Эти, по меньшей мере, знали, что и как сделать. Начальник узла связи Стрелковки Таманцев стал министром связи. Резко возросли заказы на радиозавод в Севастополе. Сам Севас быстро рос, так как зарплаты на его заводах были выше на 25 процентов, чем в других местах. Людей устраивало даже то, что приходилось проходить через службу безопасности и полиграф.
– Я много беседовал на эту тему с Александром, ещё во время крейсерства в Атлантике. С дворянскими привилегиями необходимо заканчивать. Шуму много, толку мало, но на кого опереться? Кто составит элиту общества?
В конце мая появились рабочие руки: Николай I выполнил обещание, и в Севастополь прибыло три полка пехоты и гвардейский сапёрный батальон под командованием инженер-подполковника Тотлебена: более 15 000 человек. Они приступили к созданию флэшей внешнего радиуса обороны. Почти всё лето Сергей провёл в Александровке и Кальмиусе. Там ударными методами, по китайскому образцу, строили маленькие доменные печи, которые к осени дадут первый металл для рельсов и проволоки. Для получения стали пока решили использовать конвертеры Бессемера с воздушной продувкой, так как кислород в промышленном масштабе ещё не получить.
Окончательно машину довели в 1865 году и запустили в серию, требовалось построить шестьдесят боевых и сорок учебных машин. Кроме того, соорудить что-то вроде «Нитки», причем качающейся! Гидравлики засели за расчёты, программисты сели писать программу. А заводы в разных частях света делать узлы и механизмы для этой штуковины. Несмотря на то, что работы начаты заранее, фактически её смогли сделать с опозданием на целый год. Правда, как раз к тому времени, как курсанты выпустились и налетали по двести часов самостоятельно. Учились по интенсивной программе. Затем начались взлёты и посадки на палубу. Освоив взлет-посадку с неё, перешли на «качку». Нитка была длиннее, чем палуба «Ленинграда» на величину «его скорости». Несколько самолетов было разбито, погибли пять человек. Наконец, в 1868 году в Уолфиш-бей приехали Сергей и Константин, который все пять лет, чуть ли не ежемесячно, интересовался тем, как идут дела, и просил хоть одним глазком взглянуть на то, что делается в Капской республике.