Когда его достроили в марте 1852 года и он на мерной миле показал 18,4 узла под машинами, вице-адмирал Нахимов мгновенно захотел перенести на него свой флаг. И крайними теплоходами стали два минных постановщика, вошедших в строй в апреле 1852 года. Все последующие должны производиться уже на собственных двигателях. Поставок больше не будет. Вся дальнейшая работа должна быть направлена на создание собственной производственной базы. Но надо выиграть войну.
– Слушай! Не задавай глупых вопросов! И симки мегафоновские захвати! – он прервал разговор.
Ещё одним «достижением» стало предотвращение браков семьи Романовых с потомками королевы Виктории, несмотря на то, что она очень стремилась таким образом сблизиться с Романовыми. Здесь огромную роль сыграли доктор Антуфьев и Светлана, так как англичане начали сватать Елену Аугусту Викторию, третью дочь Виктории, за великого князя Николая. Такой расклад полностью не устраивал Сергея, и он приложил немало усилий, чтобы расстроить эти планы. Госсовет и совет министров помещался на первом этаже старого Эрмитажа. Второй этаж занимали коллекции царской семьи, а на третьем этаже проживал наследник: Николай Александрович. По совету отца, молодой Николай частенько спускался вниз и наблюдал, что происходит на первом этаже. Наблюдал с интересом, но не пытался взглянуть слишком глубоко. Возраст ещё не подошел. Ему скоро 16 лет, летом он уедет в Севастополь. Царственные родители считали, что он уже может обучаться в университете. Сергею удалось уговорить Александра I отправить сына на полгода в Трансвааль, к Сашке Астафьеву, пусть тот подучит мальца жизни. Так и поступили, и в декабре 1858 года паровой фрегат «Мирный» отошел из Ревеля в Капфорт.
– Григорий! Положи всё в комнату! И приведи в порядок! – распорядился Сергей, остановившись рядом с недоумевающим Виктором Александровичем.
– Медом там, что ли, намазано? Ладно. Дай ему свой канал. Разрешаю! Всё! Время! Отвезите меня обратно.
– Во-первых, он согласился принять конституцию, во-вторых, отдаёт нам на воспитание князя Николая. Сашка Астафьев, Кобра, сильно повлиял на него. От идеи моего уничтожения отказался ещё Николай Первый.