Будний день, машин было немного. Навигатор показывал отсутствие пробок, поэтому до окружной доехали довольно быстро. Свернули на Пискарёвский, проехали по набережной, немного постояли в пробке у Сампсониевского моста и, наконец, попали в те места, которые немного знакомы «гостям». Проехали мимо Петропавловки и Арсенала, там еле выкрутились на Биржевой, по Университетской набережной до училища имени Фрунзе, у корпуса и остановились. Офицеры с удивлением посмотрели на памятник Крузенштерну, при них его ещё не было, но оба его помнили как начальника корпуса. Отдали честь. Приложили руки к табличке, удивленно посмотрели на якоря, выложенные у главного входа.
– Нам удалось получить доступ к нескольким сейфам, легально. После обследования одного из них обнаружены золотые империалы и полуимпериалы на сумму три миллиона золотых рублей, выпуска 1839 года. Всего на пять триллионов рублей в теперешнем эквиваленте. Так как моя группа решила провести остаток дней своих немного в другом месте, было решено, используя возможность незаметно доставить золото в Ленинградскую область, приобрести некоторые технологии и вооружения, дабы обезопасить наше существование на новом месте. Место мы контролируем плотно, прессы нет. Аборигены «не возражают». Хочу заранее предупредить, что попытка взять меня кончится «холодным», и своей цели вы не добьётесь. А второго предложения не последует. Это не единственный путь, просто остальные пути требуют несколько большего времени на реализацию. А время не ждёт. Рядом пока хозяйничает небольшая банда, а с оружием у нас не густо.
А в имперском Адмиралтействе ждали подхода спасительных линкоров. Лишь когда русские выдвинули ультиматум КША, предложили им интернировать команды «Роял-Соверейн» и «Роял-Оук» и высадили на них призовые команды, среди которых были механики с «Сольферино» и «Девастейшн», первый морской лорд, прочитав телеграмму из Саванны от военно-морского атташе в КША, отправил адъютанта, достал из ящика стола «Веблей-Скотт», вставил его в рот и нажал на спуск.
«Клиент» прибыл!» – раздалось в левом ухе. Щелчком подтвердил приём. Прошло минут тридцать. Никакого стороннего движения Сергей не заметил, вернулся к машине и убрал чучело. Ещё раз взглянул на часы: 22.26.
– Как может чувствовать себя человек, который узнал, что он опоздал и уже ничего сделать не может?