– Пока рода не ополовинились, – вздохнул Пеячевич, – а Хорватия не стала терять территорию, отдавая ее венграм… Понимаете, Государь, Ярослав нам нужен еще и как символ. Юный король, символ возрождения… Да и пока будет править Наместник, ваш сын будет иметь возможность спокойно выучить наш язык, узнать обычаи, законы…
А там и нормальное Сопротивление пойдет на ее основе… Ну то есть должно пойти – во Франции сейчас у власти такие люди, которых и в двадцать первом веке называли бы сатанистами. Так что будут, будут разорения храмов, массовые изнасилования и прочие «прелести». От тех же итальянцев вряд ли придется ждать серьезного Сопротивления, но недовольных будет много… А на этих самых недовольных можно будет опираться агентуре и диверсантам Венедии.
– Да никак они моряков в десант сунули? – удивился Егорша. Никодим присмотрелся…
Произнеся это, камергер затанцевал причудливую смесь немецких народных танцев. Улыбаясь, король взял письмо и вскрыл, бегло пробежал глазами, расплываясь в улыбке. Затем еще раз, уже медленно, просматривая каждую букву – шифры, однако…
Не уходить в Сопротивление, как можно было бы подумать, а скорее… чудить, что ли… Моральное состояние у них было, как перед концом света – нравственные устои рухнули. Как по волшебству, появились банды и бандочки из вчерашних крестьян и горожан – причем нередко благополучных! Случаи же насилия в городах превышали все мыслимые пределы.
Венеды и следующие за ними хорваты были лучше подготовлены к столкновению, сумев разбить мадьярский строй на две части. К чести противника, сражались те отчаянно, но… дисциплина и сыгранность играли свою роль.