Строгус подошел мгновенно, при этом создалось впечатление, что он шагает совершенно неспешно и размеренно. Я общался с бесстрастным и мудрым стариком недолго. Минуты две. Может, совсем чуть больше. А более и не потребовалось тратить времени – на лбу Строгуса глубже проявились морщины, губы сжались, глаза полыхнули сдержанным гневом. Коротко кивнув, слуга отошел к столику из резного дерева и, взяв со столешницы невзрачную ракушку, поднес ее к губам.