– Почти угадала, – согласился студент. – Показывай, где руки мыть.
– Любый! Любый с нами! Лю-бый, Лю-бый! – И колдун уже привычно ощутил волны тепла, исходящего от них, волны жара, от которого кипела кровь, наполнялось остротой сознание, наливались силой мышцы и сама душа, увидел глаза Беролапа и Клювача, Сохота и Мимозыра, Хухри и многих других крепких молодых мужей, в которых разбудил тайный дар, собственноручно вернув им звериную душу.
– Я тоже не первый раз иду, – ответил Биклык, роясь в носу лодки, извлек круто изогнутую деревяшку, с внутренней стороны которой было наклеено множество мелких каменных пластинок. – Пошли кланяться!
– Ты еще здесь, раб?! – Скиф, ведущий в поводу серого в яблоках скакуна, опять оказался рядом с освобожденным пленником.
Если у лесовика прическа была просто спутана, то его имела одно-единственное определение: колтун.
– Ты развязан, чего не бежишь? – спросил его студент.