Еще четыре перехода к закату – и берег Крыма наконец-то ушел к северу. Лодка повернула за ним, еще несколько часов трещала на высоких волнах, пугая работающих изо всех сил гребцов, снова повернула вправо и…
Выглядело все это непривычно – однако, наверное, было удобно для корабельной жизни. В непогоду этакий комбез не оставлял ни единой щели для попадания воды или ветра, нечему было сползти или потеряться, а если окажешься за бортом, не мог бы намокнуть и утянуть на дно.
«Убедились?! – сохраняя внешнюю невозмутимость, мысленно зааплодировал себе Андрей. – Колдун я, колдун!»
– Не издевайся над волхвом, Соболь, – посоветовала женщина в длинном синем платье, опоясанная то ли золотой, то ли позолоченной цепочкой, глядя на Катю и удерживая девушку за руки. – Когда прошел слух, что наш суровый аскет и отшельник вдруг появился у Михалыча с юной чаровницей, да еще и амулеты любви заказал, трудно было удержаться и не посмотреть на его избранницу. И она хороша! – Женщина повернула голову к Андрею: – Ты собрался зажилить обряд?
Ченосика нигде поблизости не просматривалось, но ниже по течению слышались стоны и шорохи.
Однако воинам, только что одержавшим победу, не сиделось на месте. Все еще объятые азартом схватки, они оказались не в силах ждать рассвета. Отыскав где-то бревно, воины всего парой ударов высадили дверь правого дома, устремились внутрь. Послышался истошный женский визг, крики, детский плач.