Когда мы пришли в салон некой мадам Мильен, Лим, сказав несколько слов на языке Дюма и Золя, оставил меня на попечение портних, лишь шепнув на ухо, что подождет в другой комнате.
— Тьфу, — в сердцах плюнул не только Распределитель, но, похоже, и Ник.
— Что столь интересного вы нашли на столешнице, юная леди? — приятный баритон прозвучал практически над ухом.
Классная дама просто хлопнула в ладоши — и пустые суповые тарелки перед институтками окутались густым коконом тумана. Спустя несколько мгновений пелена развеялась, и перед нами уже были плоские тарелки, наполненные спаржей на пару. Это яство вдохновляло на дегустацию так же, как и литр уксуса.
— Никогда бы не подумал, что заклинание охлаждающей сферы можно применить в таком масштабе, — протянул Лим, не разжимая объятий.
Смысл сказанного был вежлив, как речь министра иностранных дел Лаврова: вроде все по этикету, но меж слов проскальзывает совершенно иное. Да, ни рыжий демон, ни я не сожалели о потерях противника (как моральных, так и физических), а лишь отдавали дань этикетной вежливости.