— Сможешь съехать с крыла? — спросил дракон, оттопыривая летательную конечность.
Осознанно или нет, но рыжий давил на провидца, нависая над ним, заставляя собеседника поднять голову. Почувствовать себя ниже, слабее.
— А я и есть та самая, ненавидимая тобой белая кость. Только вот ты заблуждаешься, считая, что благородное происхождение — это только золотая ложка во рту. Это ответственность, это долг перед родом, это данная присяга, это то, что вдолбили в меня с детства, и я не собираюсь оправдываться за свое поведение.
Аарон, до которого дошел весь смысл сказанного, сам перестал вырываться.
— Да — физически цела. Нет — морально не совсем, — пришлось пояснить этому польскому ящеру. — А что это было с тобой?
По точным, выверенным гребкам демона было видно, что вода отнюдь не его родная стихия. Как и большинство тех, кого природа обделила стратегическим жировым запасом, он держался на поверхности лишь за счет постоянного движения. Стоило ему чуть сбавить темп, как голова тут же уходила под воду (хвост в это время корабельной кормой тонущего судна задирался еще выше: не иначе, в попытке сохранить одежду сухой).