После того, как парень с наслаждением потер освобожденное запястье, очередь дошла и до меня.
В комнате, куда мы вошли, царила деловая суета: один фотографировал, второй наносил мелом метки на странную пластину, которая при каждом прикосновении меняла цвет, третий обследовал покойного. Труп, к слову, был из категории тех, которыми любят пугать первокурсников: эпителий с характерными некротическими пятнами, занимавшими большую часть лица, запах гнилого мяса. Наполовину завернутый в целлофан, он выглядел дико в практически пустой комнате.
Мы оба были самими собой, отбросив маски и двуличие суетного мира. Словно огонь сжег его холодный панцирь отчуждения, мой страх прикосновений, сулящих старость и смерть…
Хотела уже сделать шаг, чтобы протянуть руку и взять вожделенную вещицу, но вовремя себя одернула: что за ерунда?
— Побудешь здесь немного? — осведомился Аарон. — Скоро вернусь, только что-нибудь поесть принесу, а то я здесь давно не был, боюсь, ничего съестного уже не осталось.
— И когда это тебя стали волновать слухи? — с сарказмом произнес рыжий, впрочем, принимаясь за дело.