А блондинка (пушок волос уже явственно свидетельствовал о цвете шевелюры), собравшая вокруг себя почти всех обитательниц дортуара, о чем-то рассказывала с придыханием. Вслушалась и чуть не прыснула.
То, что началось резко, решительно и для одного из нас внезапно, постепенно перерастало в нечто нежное, чувственное, свежее. Демон словно опасаясь, что я ускользну, провел рукой по спине, шее и обнял голову, как драгоценную чашу, беззастенчиво начал игру, то прикусывая губу, то скользя, дразня языком, то замирая в ожидании ответа.
«Теперь я точно труп!» — успела подумать, прежде чем увидела посреди дороги фигуру мужчины весьма респектабельного вида.
Не то чтобы они боялись живописи. Скорее виной был мой каркающий, надсаженный голос.
Я поперхнулась и решила, что мама оговорилась.
«Что же, противник, который считает, что полностью контролирует ситуацию, а барышня совершенно неопасна, уже находиться на полпути к поражению, — мысленно возрадовалась я. — А теперь сделаем так, чтобы его роль диктовала ему, как себя вести, чтобы она им управляла, а не он ею».