- Но ведь это подлая тактика фашистов! - выкрикнул с места Подшивальщиков. - Мы советские летчики и должны быть честными даже в бою!
Подхватив сброшенную котомку, взял малолетнего дружка за руку и пошел по лесной дороге к аэродрому. Солнце слепяще-яркое, небо пронзительно голубое, вокруг зеленый лес, а в голове почему-то сумбур и серость...
Взлетел очень легко - пушка и крупнокалиберные пулеметы сняты. Боеприпасы к ним, соответственно, тоже отсутствуют. Меньше вес - лучше скороподъемность и маневренность. А эти факторы мне сейчас ой как потребуются. Немцы мой пролет на север наверняка засекли - у них здесь радиолокаторов хватает. Но над морем должны были потерять - дальность обнаружения маловата. На практический потолок вышел, уже повернув к суше - всего-то в пяти километрах от берега. Все нормально, только пить очень хочется - разряженный воздух с кислородом на этой огромной высоте жуть как сушит носоглотку, постоянно хочется облизать губы, глотнуть воды. Перетерплю, не маленький. Ха! А ведь восемнадцать мне уже исполнилось - мама говорила, что в первом часу ночи орать начал как оглашенный. Мама, мама... Этот полет - тоже месть за тебя и отца. Интересно, сколько жизней наших бойцов спасут фотоснимки?
- Так что, товарищ майор, машина исправная. Обслужил. Бензин и масло долил, - он кивнул на бочку, канистру и какие-то ящики, стоящие рядом. - Пушку и пулеметы вычистил, боеприпасы дозарядил, - указал рукой туда же, - лететь можно. Сей минут капоты закрою.
Гулять? Так это она называет? С другой стороны, если у нее с Варламовым - майор по слухам не женатый - что-то серьезное сложится, то, наверное, только рад за Ленку буду.
- Велихов, не тяни. Интересное что-нибудь было?