- Егор Иваныч, так обслужить же, масло долить, баки бензином дозаправить - показываю рукой на заруливающий самолет.
Но ведь, по большому счету, очень нужная штука. Строго по главному сейчас лозунгу: "Все для фронта! Все для победы!" Тогда как? Долго ломал голову, но к чему-то более-менее удобоваримому все-таки пришел. Надо выставить это разработкой инженеров-конструкторов противника. Вот тогда сразу поверят на всех уровнях. Любые второстепенные вопросы отпадут. Как это ко мне попало? Во, меня рядом с этим турбокомпрессором и близко не стояло. Где нашел? Стоп! А с чего вдруг я нашел? Подсунуть в сбитый немецкий самолет, когда вернемся на фронт, и пусть кто-нибудь другой обнаруживает. Небось, еще медальку какую-нибудь дадут за ценные документы научно-технического характера.
Сержант Константинов из второй эскадрильи стоял, уперев руки в боки, и ножкой притоптывал. Довольный, сволочь - нет, ну надо же уметь так радость демонстрировать, когда другому человеку плохо...
- "Волга-четыре", "Волга-четыре!" Я - "Чертенок", я - "Чертенок". Прошу разрешения ввиду нехватки горючего следовать напрямую к своей полосе.
Засыпанная местными жителями яма у леса отсутствовала. Братская могила была выровнена, сформирован земляной холм с уже пробивающимися ростками травы. Ближе к лесу стоял наполовину вкопанный покореженный трехлопастной винт от Яка и большая, аккуратно покрашенная, металлическая доска с датой - 22.06.1941г. - и длинным списком погибших. Первые две строчки - мои родители.
- "Чертенок", я закончил, уходим - немцы еще две пары мессеров поднимают.