- Тогда расскажи мне, майор Гольдштейн, почему мы отступаем. Разложи по полочкам, как ты это умеешь.
- Вот ты где! Николай, тебе не стыдно? Я же тебе русским языком сказала в учебном классе к контрольной готовиться.
Ну уж нет - с Савушкиным лишний раз лучше не сталкиваться. Своими шуточками так достанет. Хватило мне общения с Матвей Палычем, когда ожог на руке залечивал.
Илы по тому доту эресами отработали, подавили на какое-то время немецкие пулеметы. Пехота этим моментом воспользовалась, чай не первый год воюет, высотку взяла без особых потерь. Но нам от этого не особо легче - потеряли двоих салаг на пустом, считай месте. Преимущество-то на нашей стороне было - со штурмовиками вместе десять машин против фрицевской шестерки. А все плохая согласованность действий. Да и внутри эскадрильи еще плохо слетались. На разборе полетов огорченный Володька Стародубцев ни бе, ни ме. Пришлось мне открытым текстом так и заявить - не готова наша эскадрилья еще к боевым заданиям, рано молодых в бой вести. Варламов, сам получивший втык от комдива, конечно же, покричал, но оргвыводов делать не стал - понимает мою правоту. Усилили нас относительно опытными пилотами, отобрав по одному человеку из первой и второй эскадрильи. Еще неделю дали на тренировки, выделив авиабензин.
- А я откуда знаю?! - ожесточенно почти крикнул с раздражением.
- Нукать сержант будешь, когда мне правильный вираж на "Утке" продемонстрируешь. Можешь, кстати, у штурмана на эту тему поинтересоваться.