Или, точнее, что «христиане» были просто римским названием того, что Иосиф Флавий назвал «зилоты» и «четвертая секта».
Для палестинских евреев греческий был наречием языческих захватчиков. Это был язык, на котором говорили в ненавистной Кесарии — эллинском гнезде, разрушенном дотла Хасмонеями, но восстановленном Сыном Беззакония Иродом и превращенном в столицу ненавистных киттим. Это был язык, на котором говорили в еще более ненавистной Самарии — столице самаритянина Санваллата, стертой с лица земли Иоанном Гирканом в 108 г. до н. э., и возрожденной и включенной в состав римской Сирии после падения Хасмонеев.
Тогда выяснилось, что Мани был не основателем религии, а всего лишь ее реформатором. А секта, к которой принадлежали его родители, как раз и были эльхасаиты.
После того, как ангелы развратили землю, седьмой сын Адама Енох по просьбе Господа обратился к ним с гневным укором. Падшие ангелы испугались и попросили Еноха заступиться за них перед Господом.
Из этого разумно заключить, что ессеи, обитавшие в Кумране, откололись от основного ствола фарисеев не раньше 60-х гг. до н. э. — то есть не раньше позорного падения Хасмонеев, или, в крайнем случае — не раньше времени Симеона бен Шетаха, обладавшего бесконечной способностью ссориться с конкурентами и не располагавшего серьезными военными ресурсами для их подавления.
Они разделяют представление о «мете» или «печати». В «Дамасском документе» в день Страшного суда спасется только тот, кто имеет «мету». В «Откровении Иоанна Богослова» спасется только тот, кто имеет «печать».