Я даже затрудняюсь сказать, сколько времени нас кружило в этом водяном безумии. Может десять минут, может час, время потерялось в темноте подземелья – ревущая вода, сужающиеся стены и время от времени подбрасывающие нас вверх пороги – вот и все, что осталось мне от такого большого и разнообразного мира Файролла. Да еще невероятно скользкая рука Гунтера, закованная в сталь, в которую я вцепился мертвой хваткой, молясь всем богам, и земным, и местным, чтобы ее не выпустить. Ну, и еще плохо различимая в шуме потока брань брата Миха, говорящая о том, что он еще здесь и еще жив.