– А вот вы, господин хороший, смотрю, не сильно сочувствуете нашим справедливым идеям свободного анархического мира – я чуть выпятил челюсть вперед – Или вам по душе обчество, в котором человека человек угнетает?
Опыта большого в подобных вещах у нее явно не было, поскольку пролезть ладонь пролезла, а вот дальше ей орудовать было несподручно. Вика расстроилась такому повороту событий, и даже захлюпала носом, оседая на пол лифта.
Дорога в Фладридж, как и положено ночью, была пустынна и безлюдна, хотя сказать, что в окружающем меня лесу стояла тишина, было нельзя. По кустам шебуршали неугомонные гоблины, они находились в поиске еды и перекликались на всю округу –
Николашин отключил телефон и положил его на стол.
– Шурш, приди ко мне – пробормотал я негромко, чувствуя себя глупо. Я помню, что мы такой же нехитрой формулировкой в детстве, в летнем лагере, дух Пушкина вызывали. Тот поэт тогда не пришел, вот интересно, а этот зубастый откликнется?
Ну да, после упыря Кеннора, и Пиночет за Белоснежку сойдет.