– Ну, а то чья же? – осклабился Валяев и потер горло – Так что насчет мировой?
Жидкость, попав на окровавленную плоть, зашипела как змея и запузырилась, Гунтер открыл глаза, немедленно громко заорал и попытался встать, но, явно ожидавший этого брат Мих прижал его плечи к камню.
– Вика его – тамошняя уроженка – пояснил ему Валяев – Мама-папа её там живут.
Доски разлетелись в сторону, несколько из них оказались еще довольно-таки крепкими.
Трое горцев, кудлатых и бородатых, с довольными ухмылками стояли у куста орешника. Неудивительно, что мы их не заметили – куст был здоровый, фиг углядишь.
Гунтер молчал, на лице у него разыгралась целая гамма чувств.