– Уже не знаю – мне ее чувства были понятны. Сам устал. А мне ведь еще надо того, главного орка взять, и желательно живьем, сдается мне, что много чего он знает, и нехудо было бы и мне выведать все то, что у него в голове.
– А что тут говорить? – я обвел глазами своих товарищей – За них, проклятых, за баб. С ними жить трудно, почти невозможно, но без них жизни вовсе нет, потому как она без них нам ни к чему.
Мы стояли плечом к плечу, готовые к бою и смотрели расширившимися глазами на вдохновенно поющего дуэгара, смешно отторпыривающего нижнюю губу. Интересно, только один я понимал абсурдность происходящего?
– Да, нас от театра заберут – Наташка совсем уже проснулась – Да не волнуйся ты. Слушай, а там потом с вами можно будет на мероприятие пойти? Надо думать, там будет пафосно, коли такие деньги платят. Еда, наверное, всякая такая будет – икра там, устрицы, омары. Ты омаров вообще ел когда-нибудь?
– Это чего было? – непонимающе спросила Наташка, беря со стола купюру – А?
– Не то слово – без симпатии посмотрел на него я, вспомнив огромную тушу, мчащуюся за нами – Такая прелесть, аж скулы сводит.