– Ушел добровольцем еще три года назад… Почти сразу погиб в бою с усташами.
– Они погибли! – выдавила медсестра и, зарыдав в голос, убежала.
– Ну-ка пойдем, пошепчемся с ним! – с воодушевлением сказал Альбиков, выпрыгивая из кузова.
Поднявшись с кровати, я обнаружил на соседней койке аккуратную стопку своей формы – чистые, отглаженные, аккуратно заштопанные гимнастерка и бриджи даже пахли чем-то приятным. Мне показалось, что фиалками. Мало того – к форме были приложены две пары чистых портянок. Одевшись и обувшись, я с удовольствием прислушался к зову проснувшегося желудка. А это очень хороший симптом – вчера утром, после всех контузий, есть мне совершенно не хотелось.
Такова картина действительного положения на фронте, которую мы с полным основанием противопоставляем хвастливым сообщениям германского радио.
– Письмо им, что ли, отправить? – вслух пошутил я, но тут же понял – идея-то вполне здравая!