– Ovi puževi nema jaja, Branko! Oni nisu ljudi!
– Ладно, Адик, не ссы, прорвемся! – Последние слова я произнес на русском.
В паре метров от меня на траве лежало тело в защитной гимнастерке и синих бриджах. На рукавах ярко выделялись большие красные звезды. Грудь лежавшего перетягивали окровавленные бинты, лицо искажено гримасой. Присмотревшись, я опознал в умершем комиссаре Жиленкова. Выходит, не ошибся я… История предательства повторилась, хотя и по-другому. Мало того – хозяйственные гансы не постеснялись снять с покойника добротные хромовые сапоги.
– А мы его и не подговаривали, – усмехнулся Бондарев.
– Я вам могу примерное место сказать, где они лагерем стоят. Расположились, ублюдки, словно в собственном тылу – палатки по линейке стоят. Даже сортир сколотили!
Авиация противника произвела интенсивные налеты на Клевань, Костополь и по районам 131-й моторизованной и 193-й стрелковой дивизий.