– Действительно, совсем молодой! – раздался высокий, как у оперного певца голос. И в круг света от лампы попали рукава мундира. А затем показалась и грудь. Ого, а этот тип при полном параде – даже ленточка какого-то ордена в петличке видна. – Развяжите ему руки и посадите к столу.
Начальнику Генерального штаба Красной армии
– Отвечу по порядку, – усмехнулся я, надавив стволом, чтобы заставить пилота развернуть голову. Он все-таки сообразил, что разговаривать, не глядя, куда летишь, чревато на такой низкой высоте катастрофой. – Я советский диверсант, захватил твой самолет, унтер убит. И если ты попытаешься хоть что-то сделать без моего прямого приказания – мозги вышибу. Доступно объяснил?
– Ага… – Лукашин достал из планшета какую-то бумажку и прочитал, словно бы себе под нос: – Первый – гематома на виске, перелом шейных позвонков… Второй – множественные переломы ребер, осколками ребер пробиты сердце и легкие… Третий – размозжены лицевые кости от удара тяжелым тупым предметом. Смерть всех троих наступила мгновенно…
– Напролом не лезьте! Из-под обстрела мы вышли. Немедленная помощь нам не требуется!
– Держите меня! Мишка за плечи, а ты, Макс, скрути рубаху на пояснице в узел! – скомандовал я. Освободив таким образом руки, мне удалось развязать бечевку на кальсонах и, наконец, с превеликим облегчением сделать то, что в обычной жизни не вызывает у мужиков столько затруднений. – Уф! Хорошо-то как!.. Тащите меня обратно, ребята!