Фух! Готово! Можно занимать освободившееся место, благо самолет летит ровнехонько, как по ниточке. Хорошая машинка! Когда Красная армия доберется до Берлина, непременно скажу спасибо тому «сумрачному тевтонскому гению», который его изобрел, – с занесением прикладом в грудную клетку…
Бандит, пользуясь тем, что Хуршед отвлекся, все-таки умудрился обхватить сапоги и замереть в этой позе, поскуливая, как описавшийся щенок.
– Простите, погорячились! – извинился я, увлекая за собой друзей.
Немцы, увидев, что наша колонна не спешит продолжить путь, и поняв, что, сидя на попе, заработают себе скорый капут в виде пары рот «волкодавов» с собаками, пошли ва-банк.
– Ну, тогда давай «пять»! – Петя протянул свою ладонь, напоминающую по размеру совковую лопату.
Мы поднялись из подвала на первый этаж и вышли в знакомый холл. Затем Михаил, не обращая внимания на подозрительные взгляды стоящих у парадных дверей караульных (шатаются тут два каких-то странных молокососа в армейской форме без петлиц), повел меня куда-то в боковой коридор. Здесь уже было побольше народу, чем внизу, – по красной ковровой дорожке торопливо сновали из одной двери в другую командиры Красной армии. И у каждого в руках папка или стопка листков, у каждого на челе печать озабоченности. Штаб… Что тут еще скажешь?