Винтовочный выстрел кажется похожим на близкий грохот артиллерийского орудия крупного калибра, после которого долго ноют барабанные перепонки и звенит в голове. Этот звук на мгновение перекрывает шум боя. Но ведь «свой» не услышишь?.. Так это и не «мой»! «Бранденбург» как будто замирает, голубые глаза широко распахиваются. Еще не поняв в чем дело, пользуюсь заминкой врага – пистолет уже давно в моей руке, и надо только слегка приподнять ствол. Отдача у «Парабеллума» легкая – выстрел почти неощутим. На лбу диверсанта, прямо под челкой, появляется не предусмотренное природой отверстие, и он начинает медленно падать, удивленно таращась на меня своими буркалами. Только сейчас замечаю на его «Кнохензаке» расплывающееся темное пятно – так вот от чего он промедлил!.. Кто это его? Так вот же – Макс стоит на коленях, держа в руках немецкий карабин – оружие усатого фрица, убитого Гайдаром пятнадцать секунд назад.