Альбиков положил мне на колени пояс и кобуру из мягкой телячьей кожи, а сверху бросил зольдбух.
Разглядев, что мы собой представляем, советский летчик почти сразу отвалил в сторону. Но не улетел, а принялся нарезать вокруг нас какие-то полупетли.
– Мне приказали обеспечить тебя посадочным местом в колонне, которая пойдет на Киев через час. Не буду тебя спрашивать зачем – не мое это дело.
– Я провожу тебя, а потом вернусь к ребятам, – успокоил Хуршед. – Не беспокойся, в обиду их не дам!
– Нет, спасибо, бросил, – машинально отвечаю я. – Попить бы чего!
Столовая оказалась в большом зале с высоченным потолком и готическими окнами. Судя по белым накрахмаленным скатертям на столах и девушкам-подавальщицам в белых фартучках, предназначалось сие заведение общепита исключительно для обслуживания высшего и среднего комсостава. Собственно, его представители, имевшие на разноцветных петлицах разнообразные геометрические фигуры (преобладали «шпалы», в количестве от двух штук), здесь и присутствовали, мирно поедая кашу и яичницу под замечательную выпечку. От запаха свежих булочек у меня даже закружилась голова.