— Эй, вы! — рявкнул он. — Вам что, жить надоело?
— Тысяча извинений! — вскричал дон Гуг, плавно приближаясь к столу. — Клянусь рахитом моего герцога, совершенно непредвиденные обстоятельства! Меня четырежды останавливал патруль его величества короля Арканарского, и я дважды дрался с какими-то хамами. — Он изящно поднял левую руку, обмотанную окровавленной тряпкой. — Кстати, благородные доны, чей это вертолет позади избы?
— И ведь всегда они напутают, — негромко сказали внизу. — Хозяин-то дома…
— Отлично! — величественно сказал барон и бросил хозяину несколько золотых. — Подайте для меня и вот этого дона все самое лучшее, и пусть нам служит не какая-нибудь смазливая вертихвостка, а почтенная пожилая женщина!
— Сколько вы ему дали? — спросил дон Тамэо, когда они пошли дальше.
— «Когда-нибудь мы попробуем, — сказал он, скаля зубы. — В свое время я стрелял не худо».