— Вопросы есть, как же без них, — генерал Потапов достал из кармана записную книжку, полистал ее, что-то прикинул, а потом сказал, — Александр Васильевич, а что, если я пошлю с вашим, как вы его называете, «вертолетом», моего представителя. Нам желательно установить и поддерживать связь с вашим командованием, — он вздохнул, — у нас, это называется делегат связи.
К полуночи занимаем исходные позиции и ждем. Время ползет медленней улитки. До начала операции осталось четыре часа. Немцы движутся, как по расписанию. Линкоры вот-вот наедут на хвост авангарда с тральщиками. Остается только получать информацию с нашего самолета разведчика, и ставить галочки. Одно плохо, кажется, что сейчас кофе просто польется из ушей.
Я вздохнул, — Товарищ Сталин, давайте я буду говорить откровенно… — Сталин задумчиво кивнул, — Мне кажется, что это будет непростой разговор.
Лишь только колеса нашего аппарата коснулись палубы морского гиганта в районе кормы, рев двигателей стал стихать, а лопасти — постепенно замедлять вращение. Я вылез наружу, пригибаясь от ветра, и внимательно осмотрелся.
Морпех вышел, и в кабинете снова повисла гнетущая тишина. Слова были уже не нужны, осталось убедить Ленина в серьезности ситуации и можно начинать…
— Это хорошо, — адмирал кивнул, — потому, что вон там, — он указал туда, где, как он считал находится восток, — в пятистах километрах отсюда, в славном городе Петрограде сейчас находится товарищ Сталин в самом расцвете своих тридцати девяти лет. Сидит, наверное, и готовит к печати очередной номер газеты «Рабочий путь» — так сейчас после многих запретов и закрытий называется газета «Правда».