Снарядились мы, словно уходили в глубокий рейд по вражеским тылам. Взяли АКСУ с глушаками, «стечкины», надели бронники, еще один дали Эйно Рахья, а один прихватили для Ленина. Также в джентльменский набор «лениноспасателей» входили: пулемет «Печенег», две «Мухи», рация, ПНВ и несколько светошумовых гранат «Факел». Впрочем, Эйно Рахья, одобрительно обозрев весь наш арсенал, сказал, что с местным начальством у него все схвачено, и осложнений быть не должно.
— «Дед», на связи «Первый», — услышал я голос Виктора Сергеевича, — Мы решили нанести удар по штабу 8-й армии в Риге и по Либаве. Там вроде еще должен оставаться второй эшелон и тыловые подразделения десантного корпуса. Да и надо показать нашим оппонентам, что и на сухопутье мы кое-что стоим. Прием.
Дабы немного развеяться, я начал рассказывать Ильичу о том, как благодаря нашему послезнанию правительству большевиков удастся бескровно разрешить многие конфликты, вовремя предотвратить ошибки, разобраться в хитросплетениях мировой политики, словом, шагать по краю пропасти не с завязанными глазами, а ярким фонарем, который будет освещать нам путь.
— Так, точно, Сергей Петрович, выстрели — и на глубину, — кивнул капитан 2-го ранга Павленко, — приказ надо выполнять…
Победитель же в этом удивительном воздушном бою подлетел к нам так близко, что мой самолет затрясло от потока воздуха, исходящего от его винта. Я с удивлением разглядывал этот странный аппарат. Верхняя передняя его часть была остеклена, и в ней можно было разглядеть головы пилотов в странных белых шлемах. Теперь мы в деталях смогли разглядеть вооружение, повешенное под крылышками аппарата. Но все равно ничего не поняли. Какие-то заостренные бочонки, с множеством круглых дырок. И странная длинная труба, похожая на сигару. Интересно, что это?