На этом повестка дня была исчерпана. Все стали расходиться. Сталин попросил остаться Дзержинского, чтобы переговорить с ним относительно некоторых вопросов, которые должны знать лишь только те, кому это необходимо.
— Да проще пареной репы, товарищ Сталин, — вмешался в наш разговор Игорь Кукушкин, — я сам родом с Выборга, и то место, где находится музей Ленина найду хоть с завязанными глазами. Вот только поверит ли мне Ильич? Представьте, к вам заваливается незнакомый человек, и говорит: «Здасьте, я ваша тетя!..»
Сталин усмехнулся, — У вас, товарищ Кукушкин, очень простой и совершенно правильный взгляд на жизнь.
— Да нет, Николай Михайлович, — сказал я, — офицеры еще долго будут нужны России. Знаете, как хорошо было сказано в одном замечательном кинофильме: «Есть такая профессия — Родину защищать».
— Ошибаетесь, господин Терещенко, — покачал я головой, жестко улыбаясь, — мы взяли власть надолго и всерьез. Вы ошибаетесь буквально во всем, начиная со стратегического положения на фронтах, и кончая вашей оценкой настроений русского народа. Я не выдам вам тайны, когда скажу, что правительство большевиков намерено в самое ближайшее время выйти из совершенно ненужной и бесцельной войны. У нас есть надежные средства для того, чтобы объяснить германскому командованию всю пагубность продолжения боевых действий на Восточном фронте. И будьте уверены, они нас послушают, ибо невозможно не прислушаться к силе способной за один раз доставить 5000 пудов бомб в любую точку Германии, или Австро-Венгрии.