Контр-адмирал Ларионов сидел как оглушенный ударом молнии. В глазах фиолетовые и розовые пятна, в ушах звон, во рту сухость. Двадцать восьмое сентября — по старому, одиннадцатое октября — по новому стилю. Ровно за четыре недели до того момента, который потряс мир. Рука адмирала протянулась к селектору, — Капитана 1-го ранга Иванцова.
— Большевики не боятся нелегкой работы, товарищ Ильин, — сказал Дзержинский, — мы будем с вами сотрудничать, если это не потребует от нас отказа от идеи социальной справедливости.
В конце сообщения жирным шрифтом было набрано: «Подробности этой великойбитвы на Балтике читайте в вечернем выпуске нашей газеты! Корреспонденты газеты „Рабочий путь“ пишут с места событий»
Господа протестующие не учли одного — их выход на свежий воздух после вброса, осуществленного большевистским депутатом, был совершенно ожидаем. Думскую улицу с двух сторон перегораживали поставленные поперек броневики и цепи революционных матросов с эсминца «Забияка», перемешанных с морскими пехотинцами из XXI века в полном боевом облачении. Свои всегда опознают своих, и паролем при первой встрече послужила обычная тельняшка. После некоторого периода взаимного обнюхивания между новыми товарищами по оружию установились вполне товарищеские отношения.
Рахья, нагнувшись к уху Ленина, и что-то зашептал. Я увидел, как у Ильича удивленно поползли наверх брови. Он протестующе потряс большой головой, и замахал руками.
— Насколько нам известно, — вступил в разговор британский посол Джордж Бьюкенен, — германское командование планировало провести во второй декаде сентября крупную операцию по захвату островов Моонзундского архипелага. Наши разведчики заранее оповестили Адмиралтейство о замыслах противника, а мы, в свою очередь, сообщили о планах германцев вашему командованию.