Оникс отступила на шаг и качнула головой.
Он посмотрел на нее равнодушно, качнул головой и вышел.
Через мгновение в спальне звякнул колокольчик, а потом она услышала подобострастный голос прислужника и спокойный, аида, отдающего распоряжения. Оникс торопливо закончила утреннее омовение, зябко переступая ногами на стылых досках. И вернулась в спальню, спеша одеться до того, как вернуться прислужники с горячей водой.
Раяны никогда не сдавались, поэтому их можно было только убить. Раяны — это гремучие змеи, яд которых способен поработить ум и тело, способен уничтожить. Аид знал это, знал, как и все в империи, как и его псы, которые сейчас застыли, глядя на стоящую на коленях девушку.
— Не сегодня, накрой здесь, — чуть поколебавшись, ответил Лавьер. Он прошел по комнате как был, без одежды, и Оникс уловила быстрый и очень женский взгляд, который бросила на хозяина Инта.
Почти ни у кого в цитадели не было выбора кем стать, светлым или темным. За ребенка всегда решал дар. Только в редких случаях дар был так силен, что мог повернуться в любую сторону, так было с Раном. Свой выбор он сделала сам, и не жалел о нем. Ему вообще это было несвойственно, сожалеть о чем — либо.