Когда у маленького Рана открылся дар, его отец лорд Синих скал обрадовался. Будучи человеком честолюбивым и жестоким, он всю жизнь мечтал добиться высот, которые не мог одолеть в силу того, что не хватало у него на это ни разумения, ни сноровки. И всю свою злость лорд вымещал на домочадцах и многочисленных любовницах.
Несмотря на свою смышленость, ребенок не сразу понял, что именно происходит на утоптанной полянке. Зачем садовник стянул с себя штаны и тычет матушке в обнаженные бедра? Мужик задрал ей юбки, так что они упали, закрывая голову, и из-под желтых тканей лишь доносились странные глухие стоны.
Она медленно положила булку на стол и отодвинулась. Опустила голову, прячась внутри широкого капюшона.
— Поцелуй меня, — сказал он. В зеленых глазах дрожала тьма, и Оникс уже казалось, что эта тьма заразна, что она сама уже переполнена ею, так же, как и Ран Лавьер.
— Что ж, тогда можно и продолжить, — сказал он, расстегивая ее рубашку. Оникс опустила ресницы. «Проклятый лори, — с тоской подумала она, когда губы аида коснулись ее груди, — раскрывай свои лепестки, цвети, бутон архара…еще притягательнее…своди его с ума…»
Она не поняла, почему они остановились, подняла голову, выглядывая из глубины капюшона. Одним движением Лавьер подхватил ее и усадил в седло перед собой.