Обратно шли также молча. Уже возле замка аид чуть помедлил.
Она не знала, что делать, не знала как сбежать, и чувствовала, что с каждым часом все больше погружается в пучину паники. Глаза псов не отпускали ее ни на минуту, следили за каждым ее шагом. Они пугали ее. При ней мужчины почти не разговаривали. На привалах она уходила в лес, каждый раз пробуя на прочность свой аркан, и каждый раз с тоской убеждаясь, прочный. Смертельно прочный.
Он говорил и водил ножом по ее телу, чуть переворачивая клинок.
И еще Оникс узнала, что означают те странные слова.
Аид скинул с себя ее руки, отошел и с яростью швырнул шкатулку в стену, так что кристалл брызнул стеклянными осколками, и музыка смолкла. Дурман исчез из глаз Оникс, и она недоуменно заморгала, не понимая, что произошло, чуть испугано поднялась и села.
— Что ты теперь сделаешь, Ран? — зло спросила Оникс, — наконец убьешь меня? Или будешь пытать? Бить? Насиловать? Угрожать жизнью монахинь? Что, Ран? Я устала бояться тебя, устала убегать. Я не могу убежать от тебя, как бы мне этого не хотелось. Ведь ты все равно меня найдешь. Так что будет дальше, Ран?