Он намотал на ладонь ее распущенные волосы, потянул вниз, заставляя ее прогнуться еще сильнее. Ее грудь от такой позы встала торчком, соски просвечивались сквозь белую ткань рубахи, и мужчина чуть не застонал, глядя на них.
— Что, Ран, не по вкусу тебе отварчик? Горьковат? — со смешком спросил Барнетт, — что же вы молчите, верховный? Кстати, ваши стражи вам уже не помогут. Смирись, Ран, ты силен, но даже твоя сила не сможет мгновенно выжечь чистый сок луарте. И мне этого времени хватит, поверь, — он демонстративно вытащил из ножен синюю сталь, провел по лезвию пальцем, — твоя сила покинула тебя. Это ведь самое страшное для тебя, Ран, остаться без силы… Без твоего ужасающего дара тьмы! Ты даже не представляешь, Ран, что я чувствую, когда вижу тебя вот таким, на коленях… — советник улыбнулся, — я испытываю возбуждение, когда смотрю в твои глаза, затянутые болью. Я так мечтал об этом. Непобедимый Ран Лавьер стоит передо мной на коленях и ждет, когда я убью его.
Ара на посту не было, и Лавьер недовольно нахмурился. Толкнул дверь в комнату раяны. И от увиденной картины, ярость взметнулась в нем столь мощно, что казалось, недостаточно будет просто убить. Чужие руки на ее теле. Губы на ее губах. Пес, который посягнул на собственность аида.
Если Оникс рассчитывала, что получив свое, аид оставит ее в покое, она сильно ошибалась. Это было только начало…
— Ты как всегда прав, верховный, — улыбнулся владыка и сел в кресло, обтянутое золотым шелком. От блеска его парчи и убранства комнаты болели глаза. Но Лавьер стоял спокойно, без эмоций глядя в лицо Владыки.
— Не нравится? А ты привереда, раяна. Тогда найдем этой безделушке другое применение.