— Ты можешь идти, — холодно сказала она. Раяне не хотелось грубить, но сейчас нужно было избавиться от любопытных ушей, а грубость в таком случае работала лучше всего. И точно, прислужница поджала губы и ушла.
Она внимательно посмотрела в его лицо и удивилась, осознав, что аид плохо выглядит. Под загорелой кожей разлилась бледность, зеленные глаза лихорадочно блестят.
Он продолжал гладить ее лицо. Оникс крепко сжимала зубы, дергаясь от этих легких прикосновений.
Лавьер поманил его пальцем, откинулся на спинку стула, глядя прислужнику в глаза. Тот сделал два шага и упал на колени, закричал от невыносимой боли, что взорвалась внутри него. Одним движением, не задумываясь, Оникс вскочила и оттолкнула парня, заслонила собой, встав на линии взгляда аида.
— Я тебя прощаю, — сквозь зубы сказала Оникс.
Лавьер молчал, прикрыв глаза и потягивая вино. Инта знала, как доставить хозяину удовольствие, не было нужды направлять ее. Он смотрел, как она двигается, издавая влажные звуки, рассматривал тонкие длинные шрамы на спине девушки, которые когда-то оставил, и, пытаясь вспомнить, сделал это за провинность или просто развлекался. Но память Лавьера не пожелала сохранить эти воспоминания, видимо, сочтя ненужным хламом.