Сумеречные не знали, были ли это чары, или просто девушка была красива, но от ее присутствия у всех слаженно перехватывало дыхание, и каждый из них ловил себя на таких мыслях, которые очень старался скрыть от остальных, но сны всем четверым снились примерно одинаковые.
В цитадели маленького Рана учили не думать. Учили выполнять приказы. Выбрасывать за ненадобностью мысли, эмоции и чувства, откидывать воспоминания и привязанности. И Лавьер был хорошим учеником. Слишком хорошим. Он так просто отбрасывал человечность, что пугал даже своих наставников. Он не был жестоким, он был… равнодушным. Жизнь не имела для него значения, и самое страшное, что не только чужая, но и своя. Как сломать мальчика, которому все равно? Который не боится боли и лишь улыбается, на очередное испытание?
Оникс снова села, потянулась к бурдюку с водой. Посидела, рассматривая спины мужчин. На нее, казалось, не обращали внимания, словно забыли. Аид вообще отошел к лошадям, вытащил из седельной сумки какой-то пергамент и принялся его изучать. Оникс прислушалась к себе. Вроде, все в порядке, ничего не болит, в голове немножко шумит, но незначительно.
— Ну ладно. Только это не совсем сказка, Оникс. Когда-то очень давно, двести лет назад жил один страшный владыка. Он был злым волшебником и обладал неимоверной силой, но его сила и магия были злыми, губительными. А еще жили на свете прекрасные создания, у которых на спине цвел красивый волшебный цветок, который люди называли лори…
Закончив, он отошел от кровати, вытер свое все еще мокрое тело, оделся.
Хотя, аид вообще об этом не думал. Если он хотел кого-то, он брал, потом застегивал штаны, перешагивал и шел дальше. Незначительные моменты бытия, не оставляющие ни чувства, ни воспоминаний.