И опустил голову, прикоснулся губами к ее шее, заскользил вниз, одновременно поднимая ее юбку, трогая бедра. Юбки мешали, их было слишком много, и он дернул подол, безжалостно раздирая новое платье. Закинул ее ногу себе на пояс, прижал к стене башни.
Она смотрела на него и молчала. Лавьер нахмурился. И впился ей в распухшие губы, сильно, почти до боли.
Раян называли ядовитыми змеями еще и за то, что они никогда нечего не забывали и не прощали.
Оникс вскочила и запрыгала на одной ноге. Она устала сидеть на одном месте и хотела побегать, а старик сидел на стволе, опустив голову, и даже уронив из рук свистульку. Иногда на него словно находило что-то, и Катран застывал, а потом смотрел на Оникс с непонятной грустью в выбеленных временем глазах. Девочка не любила, когда ее друг становился таким, и она тормошила его, дергала за клокастую седую бороду, дула в ухо.
Он прижался губами к ее шее, чуть прикусил кожу.
Петля аркана затянулась на шее, лишив Оникс воздуха. Девушка упала на колени, судорожно пытаясь вдохнуть, чувствуя обжигающую нутро боль.