— Кажется, я допустил ошибку, — быстро сказал он и посмотрел ей в глаза. Сейчас глаза Гахара совершенно четко были голубыми. Он придвинулся ближе, — Оникс, помоги мне. Нужно задержать аида, хотя бы на полчаса.
Вероятно, о прибытии верховного в замок доложили стражи, как только заметили их на границе, потому что на втором этаже, в просторных хозяйских покоях уже горел камин, а в смежном помещении исходила паром большая купель. Лавьер удовлетворенно вздохнул и стал раздеваться, бросая запыленную одежду на меховые шкуры, что устилали пол.
— Не переживай, Ран, — с улыбкой отозвался целитель, — я уже слишком близко к вратам, чтобы боятся чар раяны. Или тебя волнует не моя безопасность? — старик улыбнулся, посмотрел на девушку и спросил, — вы позволите?
Лавьер наклонил голову, борясь с желанием поцеловать ее. Эта девушка так странно действовала на него… Необходимость видеть, чувствовать, прикасаться к ней становилась все сильнее.
Но умирать Оникс не хотела. Несмотря ни на что, она страстно желала жить. Хотела сбежать, обмануть, скрыться, но жить…
День Оникс провела в своей комнате, не зная, стоит ли теперь ждать обещанной прогулки по скалам. Но Лавьер так и не пришел, только ночью она проснулась от его прикосновений, от настойчивых губ, что целовали ее. От мужчины пахло хмелем, и его поцелуи были горькими. Он что-то шептал ей, но Оникс не знала язык, на котором он говорил. Слова обволакивали, словно мед, интонации зачаровывали, пленили. Он был так нежен, что у Оникс кружилась голова. Она спала, когда он пришел, и ее сознание все еще прибывало в полусне, в полудреме, в блаженной неге.